Культурно-просветительская деятельность северной кооперации в начале ХХ века
В начале ХХ в. Россия имела очень низкий уровень грамотности населения - всего лишь 31 %. Подавляющая часть населения, в основном крестьянство, оставалось неграмотным.[I] Однако социально-экономическое развитие страны требовало скорейшего распространения культуры и образования в широких народных массах, что нашло отражение в культурно-просветительской работе различных общественных организаций, в том числе и кооперации.
Представители русской кооперативной школы, как и вся русская интеллигенция, всегда отличались высокой гражданственностью, которая понималась как служение народу, стремление “просветить, духовно обогатить и нравственно воспитать людей для созидания добра и лучшей жизни”.[2] По сути дела эти идеи перекликались народнической инициативой “хождения в народ”. Подвижники и борцы за народное просвещение, такие, как “бабушка русской революции” Е.К.Брешко-Брешковская, твердо решившая еще в юности “жить только для народа”, призывала: “Войти в народ как в темный лес, погрузиться в него, раствориться в нем, жить с ним одною жизнью, установить самое тесное духовное общение”.[3] Именно такую возможность предоставляла практика кооперативного движения. Изначально кооперация возникла как экономическая организация, которая должна была удовлетворять различные потребности и нужды мелкотоварного крестьянского хозяйства. С ростом кооперации в России в начале ХХ в. проявилось ее положительное влияние на социально-экономическое и духовно-нравственное развитие страны. Так, Л.Н. Толстой считал, что “кооперация - одна из лучших деятельностей, которой могут посвятить себя ищущие приложения своих сил молодые люди, желающие служить народу”. Профессор Харьковского университета А.Н.Анцыферов писал, что “кооперация создает основу для пробуждения высших духовных интересов человека и человеческого общества, для развития того, что по праву может быть названо культурной жизнью человечества и его подлинным и прочным прогрессом”. [4] Таким образом, не оставалась без внимания и культурно-просветительская функция кооперации, духовные отцы русского кооперативного движения делали все, что могли, для того, чтобы трудовой крестьянин приобщался к азам культуры, без чего не мыслилось грамотное и рациональное хозяйствование. [5] Широкое распространение кооперации возможно было лишь при наличии определенного культурного уровня кооперативных работников, в то же время, по мнению некоторых кооператоров, оно являлось “залогом экономического и культурного преуспевания страны”. Революция 1917 г. вызвала самые различные чувства и настроения у представителей русской интеллигенции. Одни, в основном последователи идеализма и религиозной философии, с большим пессимизмом восприняли все мероприятия Советской власти, в том числе реформу языка, отделение школы от церкви и церкви от государства, другие представители демократической общественности продолжали работу не только по “духовному очищению страны”, но и по спасению самой культуры и культурного наследия. Так, например, Всероссийский кооперативный съезд, состоявшийся в феврале 1918 г., принял постановление, в котором говорилось о том, что “задача сохранения и развития русской культуры в новой демократической России является задачей самой демократии, призывает кооперативные союзы к организации охраны культурно-художественных памятников России и к созданию особого фонда охраны расхищаемых ныне сокровищ родины нашей”. При Совете Всероссийских кооперативных съездов был создан данный фонд, а также образован Комитет по охране культурных и художественных сокровищ России. Комитет включал пять комиссий, председателями которых были выбраны: Н.И.Романов - музейная комиссия, П.П.Муратов - комиссия приобретений, Б.С.Бондарский - библиотечная комиссия, А.В.Чаянов - просветительная комиссия, В.В.Хижняков - финансовая комиссия. Председатели комиссий составили президиум Комитета (председатель - И.Э.Грабарь, секретарь - А.М.Эфрос). Комитет начал свою работу с рассылки во все кооперативные союзы воззваний для широкого распространения их среди населения и кооперативов: “Ко всем кооператорам. Граждане-кооператоры, охраняйте художественные и научные сокровища!”[9] А.В.Чаянов, возглавлявший просветительную комиссию при Комитете по охране культурных художественных сокровищ России, одну из главных задач деятельности данной общественной организации видел в пуляризации художественной культуры в широких слоях населения (издательство, устройство лекций, курсов, школ для взрослых и т.п.). В 1918 г. центральные кооперативные организации предприняли широкомасштабную культурно-просветительскую акцию - издание и распространение по подписке многотомного энциклопедического словаря бр. А. и И. Гранат. Во все губернии были разосланы рекламные объявления о начале подписной кампании на эту книгу. Так, например, журнал “Олонецкий кооператор” неоднократно обращался к своим подписчикам и читателям с призывом “начать крупное просветительское дело” - участвовать в распространении данного словаря, поскольку это будет лучшим средством “провести университетские знания в каждую деревню, во все углы страны, объяснить народу все непонятное и неизвестное”. По мысли олонецких кооператоров, “кооперативы должны стать центром умственной жизни деревни”, а поэтому каждое потребительское общество и кредитное товарищество должны приобрести энциклопедический словарь.[10] Постоянно растущая тяга крестьян к культуре и знаниям, стремление разобраться в целях и характере русской революции вызвали в первые годы Советской власти мощную волну просветительского движения. В 1918-1919 гг. многие кооперативные товарищества Олонецкой, Вологодской, Северо-Двинской губерний серьёзно занимались просвещением населения, привлекая к этой работе местных учителей, врачей, агрономов, студентов и просто грамотных людей. Почти каждое потребительское общество этих северных губерний выписывало многочисленные периодические издания, в том числе газеты “Вольный голос Севера”, “Власть народа”, “Деревенская беднота”, “Известия”, “Новая жизнь” и др., а также журналы “Кооперативное дело”, “Союз потребителей”, “Олонецкий кооператор”, “Северный хозяин” и т.д. Газеты и журналы поступали в лавку потребительского общества, где население знакомилось с новостями, там же, где имелись библиотека или изба-читальня, издания передавались туда. Некоторые потребительские общества выписывали газеты по адресу деревень, входивших в районы их деятельности.[1] Также в 1918-1919 гг. в Вологодской и Северо-Двинской губерниях возникли самодеятельные культурно-просветительские сельскохозяйственные общества. Образцовый устав, принятый Никольским земским собранием, так определял основные задачи таких обществ: “Содействовать поднятию культурного уровня населения и развития сельского хозяйства и сельской промышленности”. Культурно-просветительские общества получили довольно большое распространение. Если в 1918-1919 гг. такие общества были созданы при 40 кооперативах, то к началу 1920 г. их было уже 210, они назывались: “Дом детей”, “Искра”, “Источник света”, “Кружок любителей изящных искусств”, “Клуб любителей сцены”, “Просвещение”, “Свобода”, “Сокол” и т.д. Особо интересна деятельность культурно-просветительского сельскохозяйственного общества села Вознесенье-Вохма Никольского уезда Вологодской губернии, Это общество объединяло 135 человек, в том числе 3 врачей, 3 агрономов, 9 студентов, 40 учителей и др. При обществе имелась библиотека (1800 книг) с читальным залом, музей с естественно-географическим, медицинским и техническим отделами. Общество проводило экскурсии по музею для взрослых и детей, вело небольшую книжную торговлю, занималось распространением отпечатанного на пишущей машинке листка “Местный еженедельник” со статьями и заметками по кооперации, медицине и сельскому хозяйству. В 1919-1918 гг. обществом было поставлено 12 спектаклей, 2 концерта, 12 киносеансов. Другие общества проводили примерно такую же культурно-просветительскую работу, развитие которой зависело от наличия в уезде заинтересованных в просвещении народа интеллигентных работников, прежде всего учителей и врачей.[12] В Олонецкой губернии местные кооперативные работники также осознавали важность и необходимость культурно-просветительской работы среди населения. В 1918 г. журнал “Олонецкий кооператор” опубликовал призыв участников первого кооперативного съезда Олонецкой губернии “учить и воспитывать, влиять на ум, чувства и волю народа”, “именно теперь кооперация больше, чем когда-либо должна взять на себя просвещение населения, потому что Россия переживает глубокий экономический и культурный развал, примириться с которым невозможно”. Одновременно были напечатаны программа и план культурно-просветительной деятельности кооперации в губернии. Редакция журнала ставила своей целью знакомить читателей с историей и практикой кооперативного движения в России, историей, географией, экономикой Олонецкого края, что соответствовало задачам культурно-просветительной работы кооперации. В целях удовлетворения духовных нужд трудового населения предполагались развитие дошкольного, школьного и внешкольного образования, организация при городских и сельских кооперативах просветительных кружков, устройство изб-читален, библиотек, народных домов, клубов, книжных лавок, подвижных кинематографов, народных театров, общеобразовательных курсов, которые в целом служат “хорошим средством художественного воспитания, отвлекают от карт и пьянства, а для безграмотных театральные образы заменяют недоступную им книгу”. В уездных городах при участии кооперации и местной интеллигенции были открыты Народные дома, ставшие центрами культурно-просветительской работы в данной местности. Народные дома руководили деятельностью сельских культурно-просветительских кружков, оказывали помощь в организации бесед, лекций на популярные темы, снабжали необходимой литературой и наглядными пособиями. Так, например, культурно-просветительский кружок Надпорожской волости Каргопольского уезда по инициативе местных учителей организовывал беседы и публичные чтения, литературные и танцевальные вечера, ставил спектакли, в том числе по пьесе М.Горького “На дне”.[13] Большое место в организации культурно-просветительской работы среди населения занимали в то время кооперативные курсы. В 1918-1920 гг. Такие курсы организовывались не только в Петрозаводске, но и в Вытегре, Лодейном Поле, Повенце, Пудоже, Олонце уездными союзами кооперации. Организаторы курсов понимали, что “деревня сама по себе некультурна и не обладает нужными знаниями”, поэтому наряду с кооперативной подготовкой приходилось давать элементарные основы арифметики, грамоты и письма. Состав курсистов был самым разнообразным. Так, например, в 1918 г. на кооперативные курсы в Вытегре были посланы вернувшиеся с фронта солдаты, еще не приспособившиеся к крестьянскому делу, свободная от работ молодежь, представители местной интеллигенции, священники, учителя и учительницы. Они уже работали или предполагали работать в кооперации и были командированы на курсы своими потребительскими обществами. Кооперативные курсы в Пудоже в1918 г. были организованы уездным союзом кооперативов и правлением учительского союза. На курсы приехали учителя из округи в 30-40 верстах от Пудожа в апреле 1918 г. несмотря на весеннюю распутицу. Курсантам было предложено общежитие и ежедневное содержание за счет средств Пудожского союза кооперативов. Из 34 учителей в возрасте 16-40 лет ( 20 мужчин и 14 женщин) только трое мужчин были женаты, остальные все были холостые и незамужние. Во время кооперативных курсов пудожские педагоги не только слушали лекции по истории и практике кооперативного движения в Англии, Германии и России, знакомились с историей и теорией кооперации, кооперативным законодательством, счетоводством и организацией кооперативов, но и организовывали вечера хорового пения, спектакли с инсценировками рассказов А.П.Чехова “Канитель”, “Хирургия” и т.д.[14] Обученные таким образом кооперативные работники возвращались в родные волости и уезды и продолжали работать в кооперации, уделяя внимание не только хозяйственной, но и культурно-просветительской деятельности. По мнению олонецких кооператоров, “без культуры кооперация - лавочка, маслодельня, кредитная касса”, а потому кооперативы должны стать преемниками просветительных кружков, отдельных инициаторов-просветителей, меценатов - всех, кто раньше помогал культуре проникать в народ. Кооперативные работники должны взять на себя обязательство просвещать людей, чтобы каждый член кооперативного союза “вместо грязной, в конец обесцененной керенки получал то, ценность чего непоколебима на мировой бирже, что не боится девальваций, и что не аннулируют никакие перевороты”.[15] Размах культурно-просветительской работы кооперативных организаций в первые годы революции вызвал у некоторых деятелей кооперации представление о том, что кооперация осталась единственным источником культуры среди всеобщего развала”, “кооперация в сфере народного просвещения должна вести себя так, как будто в государстве больше никто не преследует подобных задач”. Такую идею выдвинул кооперативный работник М.Крямечев в своих статьях “Тьма и культуроносная повинность” и “Культуроносная повинность и кооперация”, напечатанных на станицах журнала “Олонецкий кооператор” в 1919 г. По его мнению, кооперация должна стать “организационным штабом по отбыванию культуроносной повинности”. Такая “культуроносная повинность” должна быть возложена на каждого интеллигента, каждого грамотного человека, осознавшего необходимость просвещения для народа: “Каждый образованный человек должен почувствовать себя индивидуально обязанным по отношению ко всем необразованным и неграмотным”. Конечно, в условиях того времени Крямечев не предлагал организацию “культуртрегерских полков для деревни”, также как и не призывал возродить народническую традицию “хождения в народ” и отбывания “культуроносной повинности” в качестве учителей, библиотекарей, лекторов и т.п. В то же время работа в области просвещения, по мнению М.Крямечева, по своим методам совершенно противоположна агитационно-пропагандисткой работе деятельности коммунистических ячеек, где “все накалено и напряжено”, а “культура требует спокойствия, вдумчивости и медленного усвоения”. Для организации такой культурно-просветительской работы лучше всего подходят кооперативы, созданные по инициативе самих трудящихся и в их же интересах, поэтому и нужна “мобилизация всех просвещенных людей, всех хорошо образованных людей. Учителя, юристы, врачи, инженеры и т.п. должны поднять и обработать целину народного духа”.[16] Кооперация всегда оказывала материальную помощь и финансовую поддержку работникам культуры и просвещения. Так, еще осенью 1917 г. Петрозаводский союз кооперативов перечислял средства на культурно-просветительские нужды деревни 5 тыс. руб., Петрозаводской учительской семинарии, Петрозаводскому приюту мальчиков, на строительство народных домов, на благотворительные цели и т.д. На страницах журнала “Олонецкий кооператор” регулярно печатались сообщения с мест о выделении денег сельскими потребительскими обществами на нужды народного просвещения. Также читатели журнала “Олонецкий кооператор” узнавали об участии Петрозаводского союза кооперативов в создании фонда имении В.Г.Короленко при отделении Петроградского общества “Культура и свобода”, о работе школы для взрослых в Петрозаводске в 1918 г., о создании кооперативного интерната, о выделении стипендии студентам университета Шанявского, о приобретении 20 библиотечек сельскими кооперативами и т.д.[17] Политика “военного коммунизма” не только коренным образом изменила политические и экономические отношения в стране, но и подчинила своему влиянию культуру. Массовая культура, выраженная в различных видах и формах агитации и пропаганды, политико-просветительской работы и пр., была четко сфокусирована на определенном идеологическом воздействии. Цель его состояла в воспитании и формировании принципиально новой личности. Человек “выковывался “ в горниле боевых действий на фронте, тяжелом труде в тылу, в постоянной борьбе со всеми теми и всем тем, что не вписывалось в новую доктрину. Духовная культура выступала в качестве одной из частей той гигантской революционной печи, в которой “закалялась сталь”.[18] Одной из характерных черт эпохи “военного коммунизма” было критическое, зачастую негативное отношение к наследию прошлого, в том числе и к культуре. Пересмотру подверглись все нормы прежней жизни и общественные институты. Серьезная полемика между “старыми” и “новыми” кооператорами развернулась вокруг вопроса о самом существовании кооперации, ее беспартийности и надклассовой природе, а также о содержании ее культурно-просветительной деятельности. К 1920 г. Советская власть подвергла кооперацию полному огосударствлению, превратила потребительские общества в аппарат губпродкомов и выступала за ликвидацию неторговых отделов. Главным аргументом в пользу данного шага было то, что “старая” кооперация занималась пошлой пропагандой идеи “копеечка рубль бережет”. В новых условиях существования прежнее содержание культурно-просветительной работы безвозвратно устарело, по мнению “нового” кооператора Н.Мещерякова, кооперация должна отказаться от беспартийности и заняться политической агитацией и пропагандой. Это предложение вызвало протест “старых” кооператоров, считавших, что до революции кооперация никогда не занималась пропагандой накопительства и как раньше, так и теперь главное содержание ее культурно-просветительной работы состоит в проповеди новых нравственных отношений между людьми.[19] С окончанием гражданской войны и переходом к новой экономической политике организация культурно-просветительской работы значительно изменилась. ХI съезд РКП(б) взамен насаждавшегося раньше административно-командного, принудительного, политико-агитационного подхода предложил направить работу в деревне в хозяйственно-организационную и культурно-просветительную сторону. Однако теперь эта работа сталкивалась со множеством трудностей, потому что в 1921 г. государство прекратило централизованное финансирование деревенских культурно-просветительных учреждений, все они были переведены на местный бюджет. Это привело к резкому сокращению сети волостных библиотек, изб-читален, пунктов по ликвидации безграмотности. В декабре 1921 г. была введена плата за газеты. В такой ситуации чрезвычайно быстро утрачивались культурные навыки (привычка чтения газет, знание грамоты и т.п.) даже наиболее развитыми крестьянами.[20] Н.К.Крупская по этому поводу писала: “Пока государство содержало избу, население в той или иной степени пользовалось “даровым удовольствием”. Но когда населению пришлось на собственные средства содержать ту же избу, выписывать газету, оплачивать работника, население отвернулось от избы-читальни”.[21] Изменение системы финансирования коснулось и народного образования, школы в деревнях переводились на местные средства и самообложение крестьян на школьные нужды. Сельская школа оказалась в катастрофическом положении. Кооперативная печать констатировала “тяжелую, неприглядную картину состояния народного образования”. Упадок народного просвещения, прежде всего, проявился в отсутствии и нехватке учителей, учебных пособий, многие школы были разрушены, в уцелевших школах не хватало парт, досок и т.п. И здесь, как и прежде, на помощь народному просвещению пришла кооперация. Кооперативные союзы северных губерний постоянно оказывали материальную поддержку школам и учителям, воспитанникам детских домов и интернатов, учащимся техникумов и студентам высших учебных заведений. Так, например, Вологодский губсоюз вместе с другими кооперативными организациями в начале 1920-х гг. На свои средства содержал кооперативно-экономический техникум в Вологде, выплачивал стипендии 13 студентам вузов. На нужды народного образования регулярно отчислялся 1 % с торгового оборота. Раменская контора Вологодского губсоюза отпустила бесплатно местной школе для всех учеников комплекты книг, тетради, чернила, 4 ящика стекла. В районе деятельности Раменской конторы губсоюза 12 школ находились без стекол с 1917 г. Из-за аварийного состояния многим школам грозило закрытие, и тогда сельские кооперативы брали на себя ремонт и содержание этих школ, например, Заломаевское кредитное товарищество содержало школу 1 ступени, Заднесельская артель кружевниц содержала сразу три местные начальные школы и т.д.[22] В 1920-е гг. Культурно-просветительская работа кооперации сводилась в основном к кооперативной пропаганде и агрикультурной деятельности. Агрикультурная деятельность была широко представлена в организации сельскохозяйственных выставок и демонстраций новых машин в работе на фермах и полях, проведении показательных опытов на земле самих крестьян. Кооперативные товарищества проводили конкурсы на лучшего маслодела и сыродела, льновода и полевода и т.п. Одновременно изучалась степень воздействия проводимых агрикультурных мероприятий на крестьянское хозяйство. В показательном хозяйстве Грибцово при Вологодском сельскохозяйственном союзе проводились конкурсы льноводов с выставкой льноволокна. В конкурсе участвовало 110 хозяйств из Чебсарского района Вологодской губернии. Так если в 1925 г. только 1 домохозяин применял улучшенную осеннюю подготовку почвы под лен, то в 1926 г. - уже 15 , если в 1925 г. Только 6 хозяйств применяли наиболее рентабельные нормы высева, то в 1926 г. - уже 16 из 110 и т.д.[23] Участие в кооперации было важным фактором повышения культурного уровня крестьян. Материалы специального обследования кооперативного развития крестьянских хозяйств, проведенного НК РКИ в 1925/26 г., показывают, что уровень грамотности кооперированного крестьянства во всех группах выше, чем некооперированного. По материалам бюджетных исследований 1920-х гг. фиксируется взаимосвязь между участием крестьян в кооперациии более высоким культурным уровнем крестьян. Участие в кооперации связано с наличием в крестьянском бюджете относительно высоких расходов на культурно-гигиенические нужды, несколько большей грамотностью и снижением бытовой религиозности. Прослеживается также и взаимосвязь влияния кооперации на изменение культурного облика крестьян с ростом их кооперативной активности, участием их в деятельности кооперативных организаций. По мнению А.В.Чаянова, перед кооперацией стоит задача “не только помочь крестьянину получить в своем хозяйстве большую выгоду, но и помочь ему в деле просвещения, в деле устроения его духовной жизни. В этом деле кооперация может дать очень много, может быть, даже гораздо больше, чем в других сторонах деревенской жизни”.[26] Самым распространенным и эффективным видом агрикультурной и культурно-просветительской работы кооперации в 1920-е гг. были кооперативные курсы. Они проводились всеми кооперативными союзами страны. Сельскосоюз в Москве организовывал учебу в Московской тракторной школе, а Трудсоюз проводил курсы по животноводству для всех губсоюзов Северо-Западной области. Губернские союзы кооперативов также проводили курсы для членов низовой кооперативной сети. Широкое распространение на Европейском Севере получили курсы мастеров-маслоделов и сыроваров, приемщиков и экспертов молока. Регулярно такие курсы организовывали Карельский краевой союз сельскохозяйственной кооперации, Архангельский союз сельскохозяйственных кооперативов. Вологодский союз сельскохозяйственной и кредитной кооперации организовал молочную школу и молочно-хозяйственный институт, где проходили обучение члены сельскохозяйственных товариществ. Курсы по сельскохозяйственной кооперации были популярны в 1920-е годы, они проводились даже в артиллерийской школе в Вологде. Программа кооперативных курсов в Вологде была такой, что знакомились сначала с общим положением дел в кооперации, изучали историю кооперативного движения в Вологодской губернии до революции, в период “военного коммунизма” и новой экономической политики. Далее занятия проходили по предметным кружкам: кооперация в области закупок и сбыта, кооперативный кредит, кооперативы в области коллективного земледелия, кустарно-промысловая кооперация, потребительская кооперация в деревне, деревенская общественность и кооперация. В 1926 г. курсанты изучали также темы “Ленин о кооперации”, “Что такое кооперация и почему она нужна крестьянству” и пр.[27] Агрикультурно-просветительская работа всегда находилась в центре внимания кооперации, все мероприятия учитывались, и затем на страницах кооперативных изданий печатался полный отчет за прошедший операционный период. Так, журнал “Северный кооператор”, отчитываясь о проделанной работе кооперации в Архангельской губернии, привел следующие данные: в 1924/25 г. и 1925/26 г. было организовано 68 сельскохозяйственных курсов, прочтено более 1900 лекций и бесед, прочитано более 1500 докладов, организовано почти 900 показательных участков, кроме того, кооперативные работники принимали участие в работе сельскохозяйственных кружков, изб-читален, проведении праздников урожая, спектаклях, агроинсценировках и т.д. Журнал отмечал рост активности крестьянских масс в культурно-просветительских мероприятиях, при этом происходило изменение состава слушателей кооперативных курсов. В 1920-1923 гг. основное ядро слушателей составляла молодежь 18-25 лет, в 1924-1926 гг. Уже преобладали люди в возрасте свыше 30 лет, причем 40% от общего числа слушателей курсов 1925/26 г. в Архангельской губернии составляли женщины-крестьянки. В то же время подбор курсантов происходил по классовому принципу, так что не всегда необходимые знания получали представители зажиточных крестьянских семей, крепких хозяйств, отличавшихся более высоким уровнем сельскохозяйственного производства.[28] Партийные и советские органы обратили пристальное внимание на состояние культурно-просветительской работы кооперации с выходом статьи В.И.Ленина “О кооперации” и резолюций Х111 съезда РКП(б) “О кооперации” и “О работе в деревне”. Центральные и местные газеты цитировали высказывание В.И.Ленина:, который писал: “Нам осталось “только” одно: сделать наше население настолько “цивилизованным”, чтобы оно поняло все выгоды от поголовного участия в кооперации и наладило это участие... Но для того, чтобы совершить это “только”, нужен целый переворот, целая полоса культурного развития всей народной массы”[29] . Х111 съезд РКП(б) в резолюции “О кооперации” поставил задачу усиления развития кооперации в целях увеличения самодеятельности крестьянства и общего подъема культурности самого крестьянского хозяйства. Главполитпросвет и его местные органы в своей культурно-просветительской работе в деревне должны были особое внимание уделять пропаганде идей кооперации, привлекая к этому делу учительство, комсомол и профсоюзы, комитеты взаимопомощи и сельские партийные ячейки, которые должны были сами принимать активное участие в работе кооперации. В Карелии в 1925 г. кооперативная комиссия ОК РКП(б) разработала специальный план развития кооперативной низовой сети для Карело-Прионежского и Кемско-Ухтинского районных союзов потребкооперации, а агитационно-пропагандистский отдел ОК РКП(б) разработал план мероприятий по распространению кооперативной литературы через книжные магазины для сельского населения. Каронегсоюз должен был также организовать книжную торговлю по линии Наркомпроса. Также к Международному дню кооперации издавалось много книг и брошюр по кооперации и кооперативной пропаганде, в том числе работы Н.И. Бухарина “Путь к социализму”, В.И.Ленина “О кооперации”, А.И.Рыкова “Деревня, новая экономическая политика и кооперация” и др. Состояние кооперативной пропаганды и культурно-просветительской работы кооперации в Карелии рассматривались на VI областной партийной конференции в октябре 1925 г. В материалах конференции отмечалось, что культурно-просветительская работа в низовой сети ведется слабо, так как “нет сил и средств”, нет необходимого числа инструкторов и кооперативных работников, знающих карельский или финский язык.[30] Отношение населения к культурно-просветительской работе определялось в большинстве случаев общей экономической и культурной отсталостью, люди “в подавляющем большинстве вполне осознавали необходимость “внедрения в массы” культуры и просвещения, “а если где и наблюдалось недоброжелательное отношение, то это было к отдельным работникам, не сумевшим поставить работу и поднять свой авторитет”.[31] В первой половине 1920-х гг. в силу финансовых затруднений кооперативы не могли уделять много внимания культурно-просветительской работе среди населения. С укреплением финансового положения кооперативов стало возможным планомерное и систематическое осуществление культпросветработы и кооперативной пропаганды, что было взято под контроль партийных органов и тесно увязано с коммунистической агитацией и пропагандой. Культурно-просветительская деятельность кооперации должна была стать “важнейшим орудием социалистического воспитания масс и привлечения их к активной борьбе... против отсталых настроений и проникающих в рабочие масс чуждых идеологических влияний, мелкобуржуазных колебаний и шатаний перед лицом трудностей реконструктивного периода”.[32] В 1927-1928 гг. вопрос об организации кооперативной пропаганды и культпросветработы кооперации неоднократно заслушивался на заседаниях Карельского обкома ВКП(б). В июле 1927 г. еретариат Карельского ОК ВКП(б) рассмотрев положение дел в кооперации и подготовку кооперативных работников, вынужден был признать, что кооперативной пропагандой была охвачена довольно незначительная часть населения, не была установлена связь между кооперативными и политпросветорганами. Секретариат предложил к 1 сентября 1927/28 учебного года разработать план кооперативной пропаганды и программы для специальных школ-передвижек, организовать кооперативные кружки самообразования и снабдить их литературой.[33] Для организации кооперативной пропаганды и культурно-просветительской работы правление Каронегсоюза сделало специальный культфонд, куда перечислялась часть прибыли. В низовую сеть было отправлено 50 библиотек с литературой по вопросам развития кооперации. Кинопередвижка Каронегсоюза обслуживала 14 сельпо на периферии, Для вовлечения женщин в активную работу в кооперации в кооперативных лавках и магазинах устраивались специальные полки и уголки “Мать и дитя”, “Гигиена”. Также правление Каронегсоюза разработало свою программу для кооперативных школ-передвижек. Однако она была отклонена Карельским ОК ВКП(б) из-за отсутствия в ней ленинского кооперативного плана и решений ХУ съезда партии. В 1927/28 г. преподавание в кооперативных школах-передвижках вели инструктора Каронегсоюза. Низкая квалификация преподавательского состава требовала повышения теоретического и общеобразовательного уровня самих преподавателей, что предлагалось делать с опорой на собственные силы с помощью кооперативных кружков самообразования. Центр потребительской кооперации Северо-Западной области, Севзапсоюз, также осуществлял руководство культурно-просветительской деятельностью. В районные союзы и далее в низовую сеть сельпо рассылались тысячи брошюр, в 1927/28 г. Для раздачи пайщикам было выписано 50 тысяч экземпляров газеты “Общество потребителей”. В то же время журнал “Кооперативное строительство”, печатный орган Севзапсоюза, неоднократно отмечал, что кульпросветработа местными кооперативами ведется слабо, от случая к случаю, а кое-где и вовсе отсутствует. В 1926/27 г. Средства кооперативных культфондов были использованы по назначению только лишь на 20 %. С усилением партийного руководства культпросветработы и развертываением кооперативной пропаганды в 1927/28 г. на цели кооперативного просвещения было использовано уже 87 %.[35] В начале 1928 г. в штат оплачиваемых работников крупных кооперативов была введена должность инструктора-культурника. Однако отсутствие в достаточном количестве хорошо образованных работников сдерживало работу кооперативов по повышению культуры кооперированного населения. Зачастую вся культурно-просветительская работа горпо и сельпо сводилась к лекциям и просмотру кинофильмов, как правило, приуроченных к революционным праздникам. Сначала кино выступало как “школа нравственности”, затем оно стало приобретать политизированный и идеологический характер важнейшего из всех видов искусств в целях коммунистического воспитания масс. В 1920-е годы кинопрокат предлагал такие картины, как: “Последний выстрел”, “Отец Серафим”, “Первые огни” и т.п. Центросоюз приглашал на курсы киномехаников в Москву.[36] Работа кооперативных кружков самообразования также страдала излишней заорганизованностью и формализмом, состав слушателей и членов этих кружков комплектовался в обязательном порядке, по списку. Принудительное членство в кружках самообразования, плохая наглядность, сухость и чрезмерная идеологизация кооперативного просвещения были главными причинами отсутствия интереса к работе таких кружков. В целях повышения образовательного уровня кооперативных культработников Севзапсоюз проводил в 1928 г. курсы для участковых инструкторов-культурников райсоюзов. От Каронегсоюза в Лениград на эти курсы поехали К.А.Багге, В.П.Никитин, Д.Г.Андреева и И.В.Дубровин. Все командированные, кроме последнего, были членами ВКП(б), имели низшее образование.Только комсомолец И.В.Дубровин имел среднее образование. Программа курсов была рассчитана на 62 часа. Слушали, получали знания об основах массовой кооперативной просветительской и культурно-бытовой работы и ее организации, кооперативном самообразовании, книжной торговле и т.д. Предлагалась примерная тематика бесед и краткое их содержание. Например, тема “Индустриализация страны и подъем культурного уровня”: 7-часовой рабочий день и подъем культурного уровня среди рабочих масс. Рост культурности и подъем производительных сил деревни. Ликвидация неграмотности. Роль кооперации в поднятии культурного уровня масс. Кооперативное просвещение. Проведение кооперативных и общих кампаний.[37] Для организации кооперативно-просветительской работы на местах по примеру центральных кооперативных союзов районные союзы также осуществляли подготовку инструкторов-культурников. Кадры будущих культурных работников были набраны среди членов организационно- просветительских и ревизионных комиссий кооперативов и для них в 1928 г. впервые были проведены курсы Карело-Прионежским союзом. Всего на курсы прибыло 24 человека в возрасте 18-30 лет. Их партийная принадлежность была такой: 8 комсомольцев, 6 членов и кандидатов в члены ВКП(б), остальные были беспартийными. Национальный состав был следующим: 12 русских, 12 карел и финнов. Программа курсов была составлена в соответствии с последними партийно-государственными директивами и установками на культурную революцию, которая “диктовала необходимость сосредоточить внимание на кооперативно-просветительской и культурно-бытовой работе”. Избы-читальни в деревнях и рабочие клубы в городах были опорными пунктами для ведения массовой агитационно-пропагандисткой работы, где можно было организовать кооперативные кружки иуголки, вечера вопросов и ответов, работу с книгой и газетой, устраивать агитсуды, “живую газету”, выставки плакатов, ставить пьесы, смотреть кино. В этих целях должны выделяться сметные ассигнования на агитацию, пропаганду и просветительскую работу из средств кооперативных союзов[38] Подводя итог, можно сказать, что культурно-просветительская работа кооперации в начале ХХ века прошла сложный путь и в конце 1920-х гг. была подчинена агитационнопропагандистским отделам партийного аппарата и превратилась в средство коммунистического воспитания трудящихся. Наряду с идеологическими установками кооперации приходилось решать задачи и агркультурного просвещения, и ликвидации неграмотности. Не случайно в это время журналы печатали призывы: “Кооперация - на борьбу с темнотой и невежеством”, “Кооперация должна стать проводником культуры и социализма” Эта работа соответствовала общей культурно-просветительской традиции русской кооперации, поскольку вдохновители и организаторы первых кооперативов в России были убеждены в том, что “народу необходимо дать знания - тогда он не будет совершать многих пагубных действий и всех жестокостей наших дней”. Е.В.Дианова [1] Федоров В.А. История России. 1861-1917. М., 1998. С.354. [2] Шумилов М.И., Шумилов М.М. История России. 1861-1917 гг. Петрозаводск, 1995. С.60. [3] Политические деятели России 1917 г.: Биографический словарь. М., 1993. С.40; Олонецкий кооператор. 1919. № 2-3. С.8. [4] Отзывы ученых и общественных деятелей о кооперации. М., 1918. С.4-5. [5] Балязин В.Н. Профессор Александо Чаянов. М., 1990. С.67. [9] Чаянов А.В. Кооперация художественная культура России // Чаянов А.В. Избранные труды. М., 1991. С.364, 414. [10] Олонецкий кооператор. 1918. №3.С.1. [11] Кооперация Вологодской и Северо-Двинской губерний к началу 1919 года. Вологда, 1919. С.22-23. [12] Кооперация Вологодской и Северо-Двинской губерний к началу 1920 года. Вологда, 1920. С.9. [13] Олонецкий кооператор. 1918. № 2. С.11-16; 1919.№ 3-4. С.67. [14] Там же. С.53; № 1. С.19. [15] Там же. № 6-7. С.16-17. [16] Крямичев М. Тьма и культуроносная повинность // Олонецкий кооператор. 1919.№ 2-3.С.5-11; № 4-5. С.10-15; Он же. Культуроносная повинность и кооперация // Там же. № 6-7 С.13-17. [17] Там же. 1918. № 1. С.35-36; № 2. С.46 и др. [18] Соскин В.Л. “Военный коммунизм” и культура // “Военный коммунизм”: как это было. М.1991. С.47. [19] Хейсин М. Культурно-просветительская деятельность кооперации в новых условиях ее существования.// Олонецкий кооператор. 1920. № 4-5. С.7-9. [20] Козлов В.А. Культурная революция и крестьянство. 1921-1927. М., 1983. С.55-56. [21] Крупская Н.К. Основные типы политпросветучреждений // Крупская Н.К. М., 1959.Пед.соч. Том 7. С.149. [22] Кооперация Севера. № 1. С.7; № 2-3. С.105; № 21. С.15 и т.д. [23] Вологодский союз сельскохозяйственной, молочной и кредитной кооперации. Отчет за 1925/26 опервционный год. Вологда, 1927. С.19. [26] Чаянов А.В. Краткий курс коопервции. М., 1925. С.11 [27] Северный кооператор. 1926. № 1. С. 24-26. [28] Северный кооператор. 1927. № 7. С.9-10. [29] Ленин В.И. Полн.собр.соч. Том 45. С.371-372. [30] ГНАНИ РК. Ф.3. Оп.1. Д.579. Лл.65-66. [31] НАРК. Ф.630. Оп.1. Д.31/257. Л.55. [32] КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1984. Том 4. С.428. [33] ГНАНИ РК. Ф.3. Оп. 2. Д.113. Л.56. [34] Там же. Д.246. Л.26., 427. [35] Кооперативное строительство. 1928. № 23-24. С.58-59. [36] НАРК. Ф. 630. Оп. 1. Д. 31/257. Л. 86. [37] НАРК. Ф. 509. Оп. 13. Д. 1/16. Л. 17-22. [38] Промысловая кооперация. 1918. № 2. С.16.
Культурно-просветительская работа кооперации должна была охватить широкие массы кооперированного населения, “изжить элементы аполитичности и ограниченного культурничества”, всемерно содействовать органам Наркомпроса “на основе роста пролетарской общественности, добровольчества и привлечения новых кадров культработников” выполнять программу всеобуча и ликвидации неграмотности. Партийное руководство КАССР предписывало обратить внимание на содержание культурно-просветительской работы, “на исправление имеющихся в ней извращений и уклонов как в сторону безыдейности, аполитичности, увлечения исключительно задачами отдыха и развлечения, так и в сторону пренебрежения к повседневным культурно-бытовым нуждам и запросам широких слоев рабочих”.[34]